Заповедные острова

Интервью с Юрием Александровичем Горшковым 30 июня 2021 года

Шесть лет проработал Юрий Александрович Горшков в должности директора Волжско-Камского заповедника. 30 июня, в последний день работы перед уходом на пенсию, Юрий Александрович дал эксклюзивное интервью журналу «Заповедные острова».

— Юрий Александрович, у вас сегодня последний день работы. Вот вы зашли к себе в кабинет. Что вы почувствовали?

— Как всегда, открыл почту, прочел письмо и почувствовал, что мне необходимо продумывать ответы для вашего интервью.

— Что вы видите обычно в почте?

— Письма из разных институций, жалобы. Иногда поздравления приятные вижу. От коллег, в связи с уходом на пенсию.

— Чего желают вам коллеги?

— Только приятные слова. Завидуем, говорят, мы через это уже проходили, теперь и вы вздохнете полной грудью.

— Вы подготовили себе преемника?

 

— За долгие годы я не раз готовил преемников, но их у меня уводили из-под носа. Сейчас я тоже подготовился и полагаю, что он справится. Фамилию не раскрою, наш сотрудник, много лет работает в заповеднике и уже получил первичную поддержку в министерстве.

­— Юрий Александрович, прошли ли бы вы снова этот путь, зная, с чем вам придется столкнуться?

— 26 лет назад меня два месяца уговаривали занять кресло директора. Тогда я согласился и не жалею о пройденном пути. Однако в современной сверхбюрократизированной ситуации повторить все снова не готов.

­— Что вы думаете о туризме на ООПТ?

— В национальных парках должен быть, но не просто туризм, а туризм эколого-познавательный. Я видел, как это поставлено за рубежом, и у нас уже есть примеры. Процесс пошел, его трудно остановить.

Но выбирать должен конкретный руководитель ООПТ, заниматься ему этим или нет, есть что показать экологическим туристам или нечего. Индивидуальный подход должен быть у коллектива, у руководителя ООПТ, что и как ему в этом направлении делать.

— Есть ли какие-то критерии, по которым можно сказать, что вот это — программа познавательного туризма, ориентированная на заповедную территорию, а вот это — нет.

— Главное, есть ли что туристам показывать. Экологический туризм приемлем там, где вдаль можно посмотреть, на гору забраться, где тебе дали откроются прекрасные, животных на открытых пространствах видно.

Те же Полистовские болота — вроде бы болота, но прекрасны для туризма. Можно увидеть токующих тетеревов, много куликов. Устроены настилы, подходы, будки, чтобы смотреть вдаль и чем-то любоваться.

У нас в заповеднике для туризма тоже есть специальная зона, дендрарий. Это не первозданная природа — рукотворная, но есть определенные пейзажи, биогруппы. Народ идет, значит, людям нравится. Все мы в заповеднике переживаем, что нагрузка повышенная, но пытаемся как-то избежать этого.

— Как же рассчитать допустимую нагрузку на территорию?

— Есть специалисты, занимающиеся вопросами геоботаники, выпущены специальные пособия.

— Юрий Александрович, почему охрана природы, отношение к природным паркам за рубежом — это национальная идея, а в России, при огромном количестве заповедников и национальных парков, — нет. Что этому мешает?

— Наш народ, наверное, из-за сложной экономической ситуации смотрит на природу с точки зрения потребления: ягодки, грибочки собрать, живность пострелять, чтобы поесть, насытиться. За рубежом человек, когда хочет есть, идет в супермаркет, а не на природу выезжает. В национальных парках люди любуются красотой. У нас наоборот — народ приходит полюбоваться красотой в супермаркет. Ответил?

— Да, вполне. Возможно, здесь важна роль экологического просвещения?

— Роль экопросвещения велика. Когда это направление начиналось в 90-х, оно было непонятно, сейчас ситуация сдвинулась. Во многом и благодаря ЭкоЦентру «Заповедники», который уже четверть века на этой ниве очень плодотворно трудится.

Он в экопросвещении всегда находится на передовой, и нет оснований считать, что он эти свои передовые позиции при таком славном коллективе утеряет. Желаю им долгого и продуктивного пути.

— Что было лучше 26 лет назад и что было хуже по сравнению с сегодняшней ситуацией в заповедном деле?

— Раньше был небольшой бюджет и легкий бюрократический колпак, теперь бюджет слегка потяжелел, но ненамного, зато колпак стал таким тяжелым, что стало трудно дышать.

Нам тысячу запросов идет, в которых примерно одно и то же, а мы сидим, одно и то же отвечаем. Все, что было раньше творчеством, сейчас отчеты. Я не знаю, как без внебюджетных средств некоторые ООПТ живут, порой даже штрафные санкции покрыть нечем.

Возможно, я старый брюзга, но это мое ощущение. Дух свободы был больше, а сейчас дышать стало труднее, после всей этой бюрократии времени на созидание остается все меньше и меньше.

— Какие у заповедника на сегодняшний день отношения с местным сообществом? 

— Наш заповедник достаточно пожилой, ему 61 год в этом году исполнился, и к заповедному режиму население уже привыкло.

На сегодняшний день нет таких острых проблем, как при организации новых ООПТ, когда население сталкивается с рядом запретов и возникает непонимание.

Однако примеры проблемных ситуаций есть и у нас. Наш дендрарий граничит с поселком, поэтому мы организовали анкетирование, чтобы учесть общественное мнение по вопросу инфраструктуры, специально оборудованных мест для автостоянок, сувенирных лавок, туалетов, где чай можно попить.

Кто-то был за, а кто-то — категорически против. Я прошел и Следственный комитет, и прокуратуру, и суды, наше дело правое, все было сделано законно.

Большая часть населения поддержала, суд первой инстанции и апелляция решили, что здесь будет благоустроенная для посетителей территория.

Местное население — это не общая масса, а конкретный Петров, Иванов, Ибрагимов. Каждый не хочет, чтобы около его подворья лишний транспорт ходил, и тогда они становятся рьяными поклонниками заповедника, защитниками природы.

В целом, я не припомню серьезных конфликтов, наоборот, местное население бесплатно пользуется питьевой водой из скважины заповедника.

— Что бы вы посоветовали начинающему директору, которому нужно наладить отношения с местным населением?

— Помогать реальными делами. В 90-е годы у нас и гробовая мастерская была, и мусор мы за счет заповедника вывозили. 

Практические дела местное население больше интересуют.

Сейчас ситуация меняется, идет смещение в сторону более состоятельных дачников, они часто, бывает, сами помогают заповеднику.

— Какова сегодня роль охраны на территории ООПТ, чем руководствуется инспектор в экстремальных ситуациях?

— В экстремальных случаях есть доли секунды, чтоб решить, голову тебе спрятать от пули или браконьера скрутить.

Если будешь долго раздумывать, окажешься в проигрыше. Инспектор должен быть двуглавым: с одной стороны, быстро принимать решение в экстремальных ситуациях, с другой стороны — уметь все спокойно разъяснить. Как Дзержинский говорил, быть с горячим сердцем и с крепкими нервами.

— Юрий Александрович, ваша семья — одна из самых известных заповедных династий. Как проявляется ваше взаимное влияние друг на друга в профессиональном плане?

— У нас, скорее, династия биологическая, в заповеднике работали не все. Есть геологи, физиологи, генетики, гидробиологи — кого только нет.

Я постарше всех. Как начал ездить в экспедиции, брат младший присоединялся, полевой биолог, потом — сыновья, вот так я родственников и привлек. На веревке я никого не тянул, они сами пошли, в поле вкусили все прелести.

Дмитрий Юрьевич оказался на острове, когда ему было шесть месяцев. Каша из костра, лицо, от комаров распухшее, наверное, оттуда с молоком матери и пошло. Сейчас мы, невзирая ни на что, в одной упряжке находимся.

— Получаются ли у вас до сих пор какие-то совместные выезды, как вы отдыхаете?

— В основном отдыхаю на охоте со своей семейной командой. На лодке, на снегоходе, пешком. На пляжике никогда не лежал. Даже на конференциях в таких теплых местах, как Гавайи и Перу, макнешься в море и скорее назад.

— Чем будете заниматься на пенсии, уже придумали?

— Работать буду, остаюсь в научном отделе в родном заповеднике. Сегодня я работаю директором последний день, а завтра — первый день главным научным сотрудником.

— Что бы вы пожелали себе молодому и себе нынешнему?

— Сказал бы: нужно приходить и уходить вовремя.

Записала Яна Малиновская
Фото предоставлено пресс-центром заповедника