Заповедные острова

Марал

В первые же дни войны в Мордовский, как и во многие другие заповедники, приходит циркуляр Комитета по заповедникам, эвакуированного в г. Астрахань, о строгом соблюдении светомаскировки и сокращении штатов.

Начинается мобилизация в ряды Красной армии. Первыми, уже 24 июня 1941 года, уходят на фронт механизаторы — шоферы В. С. Зубрилин и В. И. Фролов. Далее, вплоть до середины 1943 года, призыв работников заповедника в армию становится регулярным.

В июле 1941 года уходит на фронт метеоролог Ф. Ф. Крыгин, в августе — зоолог К. Н. Никитин, в конце сентября первого года войны — И. М. Олигер.

В сентябре 1941 года в Мордовском заповеднике прошло большое сокращение штатов, которое коснулось всех его структурных подразделений.  Под сокращение попал почвовед А. П. Кожин.

Из 24 обходов лесных наблюдателей на такой большой территории заповедника осталось только 13, естественно, с соответствующим расширением границ. Лесные наблюдатели один за другим уходили защищать Родину.

Становилось обычным делом, что, в замену ушедшим, на службу по охране заповедных лесов вставали женщины, как правило, жены воюющих охранников. А чуть позднее эстафету у матерей принимают подрастающие дети. 13-летним мальчиком в феврале 1943 года принимает обход А. В. Владимиров, вся трудовая биография которого и в последующем неразрывно связана с охраной Мордовского заповедника.

С уходом на фронт зоологов совершенно безнадзорными остались завезенные животные.

Ответственной за проведение акклиматизационно-биотехнических мероприятий с 1 июля 1942 года назначается бывший охотовед Н. И. Ивановская.

Ей же поручено выполнение зимнего учета диких животных. С первых лет военного периода начинается выпуск акклиматизантов на вольное содержание.

В 1941 году выпущены все маралы, в феврале 1942 года — 37 пятнистых оленей, а в июле 1944 года — последняя партия пятнистых оленей в 25 голов.

Мордовский государственный природный заповедник им. П. Г. Смидовича во время Великой Отечественной находился в глубоком тылу, поэтому сюда с самого начала войны проходила эвакуация из других заповедников, расположенных в зоне фашистской оккупации.

В ноябре 1941 года заведующий научной частью Мордовского заповедника Н. И. Корчагин встречает на станции Барашево ценности и сотрудников Центрально-Лесного заповедника. Эвакуированная лаборатория криптогамии этого заповедника в лице ее заведующего В. Я. Частухина и сотрудника М. А. Николаевской продолжает свою работу в научном отделе Мордовского заповедника.

Изучение миксомицетов и бактерий, участвующих в распаде растительных остатков в борах заповедника, а также выполнение практических работ в ходе исследования тем оборонного значения по выявлению видов грибов, образующих пенициллин и другие антибиотики, — основные направления деятельности этой лаборатории.

В середине августа 1942 года Мордовский заповедник принимает ценности Воронежского заповедника. Назначается специальная комиссия по их приемке и хранению. Всю войну ценности хранятся в специальных ящиках под личную ответственность руководителя научного отдела, использование их категорически запрещено.

Тогда же, в августе 1942 года, Мордовский заповедник принимает на работу известного ученого Р. А. Еленевского и геоботаника В. М. Покровскую. Вера Михайловна в марте 1943 года уезжает, а Ричард Аполлинарьевич остается здесь навсегда. В 1944 году он умер и похоронен на местном кладбище в заповедном лесу.

Есть сведения, что с 1942 года в поселке Пушта, центральной усадьбе заповедника, проживала также эвакуированная семья начальника Главного управления по заповедникам В. Н. Макарова.

31 марта 1942 года был призван на борьбу с фашистами заведующий научной частью заповедника Н. И. Корчагин. Временно его заменил В. Я. Частухин, а в конце года на эту должность в Мордовском заповеднике зачислен профессор И. И. Барабаш-Никифоров.

Со свойственной ученому пунктуальностью он первым делом выделил в научной части заповедника ряд научных кабинетов и назначил заведующих этими кабинетами: кабинетом ботаники руководила В. М. Покровская, зоологии — сам профессор И. И. Барабаш-Никифоров, криптогамии — В. Я. Частухин, климатологии — И. Г. Гафферберг.

Илья Ильич занимается в Мордовском заповеднике преимущественно изучением мышевидных грызунов.

В октябре 1943 года он неожиданно уезжает в Воронежский университет, но установленная им кабинетная система (правда, сохранились только первые два) существует до сих пор.

Исполнение обязанностей заведующего научной частью вновь переходит к В. Я. Частухину.

---

Заповедник между тем жил напряженной жизнью военного времени. Строго по сигналу начинался и заканчивался рабочий день. Звонок заменяла четко разработанная система сигнализации из ударов в висящий на столбе рельс.

Предупредительный сигнал в 7:45 — семь ударов, начало рабочего дня в 8:00 — два удара и так далее в течение дня, заканчивая в 16:00 четырьмя ударами. За опоздание выносился выговор или ставилось на вид. Все отпуска были отменены и заменялись денежными выплатами.

---

Как повсюду в стране, по постановлению Совнаркома СССР в Мордовском заповеднике с самого начала войны проводилось обучение населения противовоздушной и противохимической обороне (ПВХО).

Кроме основной работы, все сотрудники заповедника обязаны были посещать кружок ПВХО, созданный 25 июля 1941 года. Занятия проводились три раза в неделю по два часа. По окончании курса сдавали экзамены.

О событиях с фронта в эти тревожные дни узнавали по единственному на весь заповедник радиоприемнику, который находился в специальной радиокомнате, и входить туда имел право только ответственный за прием передач К. Н. Лотов.

В период военного времени особое значение в Мордовском заповеднике придавалось заготовке лекарственных растений, грибов и ягод для фронта. Только в 1941 году было собрано 237 кг сухих листьев ландыша, 60 кг листьев крапивы, 23,8 кг корней чемерицы.

Различных грибов отправлено 8 т, сушеных ягод — 12,5 т. Чтобы справиться с таким объемом работ, ежегодно принимались сезонные рабочие и инструктор по сбору лекарственных растений.

Не случайно в заповеднике велись научные изыскания по максимальной гуттаперченосности бересклета. Так же не случайно 8 октября 1941 года проводился учет бересклета на территории.

Встретить куст бересклета в лесу было большой радостью, особенно если он имел достаточно мощный корень.

Каждый лесной наблюдатель в окружающих лесхозах и заповеднике получил задание по сбору коры бересклета.

Из гутты этого растения — упругого, сходного с каучуком вещества — создавалась резина самого высокого качества, которая использовалась для изготовления авиационных покрышек и противогазов.

Одновременно с учетом бересклета проводился учет спецдревесины. Из мордовских лесов поступала авиационная древесина лучшего качества, пиловочный кряж, древесина для рудничных стоек, понтонов и шпал.

Масштабы рубок в заповеднике в годы войны впечатляют: 196 320 кубометров сухостойной древесины и 17 588 — сырорастущей, всего 213 908 кубометров. Но и эти данные занижены, поскольку в Летописи природы за военные годы отсутствуют цифры за 1943 год, когда рубки проводились без какого-либо учета.

Рекордным по рубкам, согласно имеющимся данным, стал 1944 год, когда было заготовлено 70 700 кубометров сухостойной древесины и большая часть из указанного выше объема сырорастущего леса — 17 292 кубометра.

Раны, нанесенные заповеднику войной, огромны. Их следы мы видели не раз, изучая сукцессионные процессы растительного покрова на территории ООПТ.

Попутно со сбором лекарственных трав и коры бересклета в годы войны заготавливались семена хвойных и лиственных деревьев.

Часто эта работа поручалась шести-семилетним детям, которые рады были показать себя первыми помощниками отцам и матерям, лесным наблюдателям на глухих кордонах. Они старались надрать побольше корья бересклета, сдирая в кровь руки.

Наибольший показатель сбора семян на территории заповедника опять выпадает на 1941 год, когда было собрано 62,7 кг семян хвойных деревьев и 3 кг лиственных. Закладка питомников, посадка лесокультур и уход за ними в военные годы не прекращались. За весь этот период по старым гарям и вырубкам посажено 713,5 га сосны, также, хоть и меньшими площадями, закладывались питомники березы, дуба и даже дикой яблони.

---

Выполнен огромный объем биотехнических мероприятий. В 1941 году для зимней подкормки акклиматизантов заготовлено 81,8 т сена (27 стогов) и 23 тыс. веников, устроено два новых и возобновлено 18 старых солонцов. В 1942 году объем заготовок чуть меньше — 56 т сена и 10 тыс. веников, но вручную для копытных прочищены в снегу тропы к стогу.

Далее, по мере выпуска завезенных животных на вольное содержание, заготовки шли по убывающей и меньше всего их было в 1945 году — 4,4 т сена и 2 тыс. веников, что тоже, однако, немало. Но и этого на прокорм оленям и маралам не хватало, поэтому в 1943 году для подкормки копытных в зимнее время было свалено 24 дерева, скорее всего осин.

Большим бедствием для привезенных животных были волки. Во время войны набеги хищников стали чаще, с 1 по 31 октября 1943 года отмечено 12 случаев гибели акклиматизируемых животных. Борьба с волками велась постоянно. Бригаду охотников возглавлял главный лесничий В. В. Кожевников или директор Г. В. Бакусов. 

Участились в военное время и случаи браконьерства — прямое следствие ослабления охраны заповедника. Нередко в дремучих заповедных лесах скрывались дезертиры, которые и были главными браконьерами.

Работники заповедника старались справляться и с этим злом: в июле 1942 года отличился лесничий Борового участка Г. С. Нуворьев, задержавший и доставивший в отделение милиции дезертира.

В 1943 году еще продолжалась мобилизация. Последней, в октябре 1943 года, уходит на фронт ботаник заповедника Н. В. Савинская. После войны она в заповедник не вернулась — устроилась на работу в Московский НИИ картофелеводства.

В 1944 году начинают возвращаться после ранений лесные наблюдатели, хотя многие из них уже не смогли вернуться к прежней работе. Другие оставшиеся в живых лесные наблюдатели приходят только после победы: 23 мая — П. П. Веряскин, в октябре — И. Г. Афонин и К. Н. Якуничкин.

Все эти первые наблюдатели заповедника берегли, знали и любили природу, их именами названы урочища в заповеднике, почти о каждом из них можно написать целую повесть.

6 октября 1944 года вернулся с фронта самый первый зоолог заповедника Н. И. Корчагин. Его назначили на должность заместителя директора по хозяйственно-административным вопросам. Заведовал научной частью в это время кандидат биологических наук Л. В. Шапошников.

---

Научно-исследовательские работы во время войны не прекращались, в заповедник постоянно поступала научная периодика (15 наименований). Даже в самый тяжелый во всех отношениях 1942 год заповедник выписывал издания «Зоологический журнал» и «Успехи современной биологии».

---

В конце войны научная деятельность заметно активизировалась. В мае 1944 года В. Я. Частухин защитил докторскую диссертацию. Летом 1944 года заповедник посещает профессор А. Н. Формозов с группой студентов.

Но настоящий подъем научно-исследовательской работы приходится на победный 1945 год: за один год выполнено 23 работы, в основном по зоологии. Такой результативности в Мордовском заповеднике не было ни до, ни после этого судьбоносного года.

Л. В. Терешкина

Фрагмент статьи. Опубликована в сборнике «Заповедники в Великую Отечественную войну (1941–1945)» (Курск, 2005).
Фото предоставлено автором